Врачи минска. теперь вы под надежной защитой

Врачи Минска. Теперь вы под надежной защитой

Рейтинг: 5 / 5

Post 09 сентября 2014 в 20:10By Юрий ЛавричПросмотров: 918

Такая наука, как медицина, берет начало в Древней Греции. Конечно, с тех пор прошло немало столетий, но именно профессия врач – остается самой востребованной среди населения. От них зависит наше здоровье, а, следовательно, и наша жизнь.

Нет ничего прекраснее, чем жить и работать ради людей. Несмотря на свою популярность, они добросовестно трудятся и спасают жизни простых граждан. Главной задачей для них остается избавление от недугов, возвращение пациентам моральных и физических сил.

Но первым признаком, на который мы обращаем внимание – это манеры и поведение медицинского персонала. Ведь по существу мы открываем перед врачом свою жизнь. Поэтому важно общение, необходимо подбирать приятные и теплые слова.

Всю душу вкладывает в дело врач-дерматолог Михейкина Ирина Ивановна. В дерматологии она более 15 лет. За это время она показала себя как добрый и заботливый человек. Ее пациентам нечего опасаться, ее профессионализм подтверждён временем.

За время своей трудовой деятельности она смогла помочь не одной сотне людей, что подтверждает ее профессионализм и эффективность ее действий. Она с лёгкостью справляется с различными кожными заболеваниями, в том числе венерического характера.

За пределами больницы она проводит лекции для населения с целью предотвращения вспышек инфекций.

Короленко Андрей Петрович занимается стоматологией. На протяжении 10 лет он с успехом возвращает людям белоснежные улыбки, удаляет дефекты раз и навсегда. Пациенты уважают его за понимание и ответственный подход к работе. Лечит как взрослых, так и детей. Не раз отмечались его заслуги в стоматологии.

Ведет себя вежливо, легко идет на контакт. Как работник проявляет усердие и трудолюбие. Андрей Петрович безболезненно проводит операции, владеет современными методами лечения зубов.

Принимает активное участие в научной деятельности поликлиники, организовывает различные семинары, чтобы проинформировать людей о болезнях зубов и способах их лечения.

Сайт infodoktor.by собрал в себя всю информацию о поликлиниках и врачах (http://www.infodoktor.by/poisk-vracha/). Посетив страницу, вы узнаете часы приема, цены и уровень обслуживания. Благодаря такой разработке вы экономите время и деньги. Все в одном месте, что порадует как пациентов, так и врачей.

Коментарии:

Источник: https://zdorowiye.ru/blog-o-zdorove/3007-vrachi-minska-teper-vy-pod-nadezhnoy-zashchitoy

Впервые в Беларуси создано специальное адвокатское бюро, которое будет юридически защищать врачей от хамства

Интересы врачей теперь юридически защищены. Идею адвокатского бюро Дмитрий Шевцов вынашивал, еще будучи главным врачом 34-й минской поликлиники. Практически реализовал, став депутатом Палаты представителей и руководителем Белорусской ассоциации врачей. Уверен: это будет мощный инструмент в борьбе с хамством пациентов. Подобная практика для Беларуси - первый опыт.

Дмитрий Шевцов, председатель Белорусской ассоциации врачей, депутат Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь: “Мы планируем работать не только с физическими лицами - медработниками; к нам могут обратиться как государственные, так и негосударственные структуры - люди, работающие в частных центрах. Также мы заключили договор о сотрудничестве с международными фармпроизводителями, оказание юридической помощи в том числе”.

Недоброжелательные пациенты будут наказаны. Сторону защиты представляет юридическая служба, уже принимающая жалобы от врачей со всей Беларуси. Оскорбить или некорректно ответить медицинскому работнику будет стоить немалого штрафа или уголовного наказания.Дмитрий Шевцов часто наблюдал подобные неурядицы.

Его волновало не только разрешение спора, но и юридическое доказательство. Идея создать орган защиты для медицинских работников пришла быстро. Под опеку юридической службы попали и врачи, и медсестры, и все, кто связан с медициной.

Наталья Дергач, руководитель 34-й Минской городской поликлиники: “Создание бюро идет больше для того, чтобы врачи могли обратиться к профессиональным юристам, которые владеют вопросами медицины”.

Виталий Ганкович, заместитель председателя Белорусской ассоциации врачей, адвокат Минской городской коллегии адвокатов: “Вскакивание, хлопание дверью, громкие крики.

Как правило, это сопряжено одновременно с оскорблением и может быть квалифицировано по обеим статьям - и как оскорбление, и как мелкое хулиганство. За мелкое хулиганство штраф от 2 до 30 базовых величин или арест до 15 суток”.

Адвокатское бюро начинает собирать первые звонки и жалобы от врачей. Причем юристы работают не только в Минске, но и в регионах. Адвокаты уверены, что первые дела по защите чести медперсонала станут сдерживающим фактором для агрессивных пациентов, до сих пор уверенных в своей безнаказанности.

******************

Пока адвокатское бюро только «начинает собирать первые звонки и жалобы от врачей», корреспондент «БелГазеты» Максим Иващенко расспросил о деталях противостояния «врач-пациент» реаниматолога Андрея ВИТУШКО и юрисконсульта ОО «Защита потребителя» Екатерину ОРЛОВСКУЮ.

АНДРЕЙ ВИТУШКО: «БОЛЕЗНЬ САМА ПО СЕБЕ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ИНДУЛЬГЕНЦИЕЙ»

- Вам лично доводилось сталкиваться с хамством и оскорблениями по роду своей деятельности?

- Безусловно, приходилось сталкиваться с оскорблениями, наездами. Любой человек, работающий в сфере здравоохранения, в той или иной степени прошел через это. Медицина - сфера отношений «человек-человек», и специфика этих отношений в том, что доктор взаимодействует с пациентом не тогда, когда пациенту хорошо, а когда - плохо.

Я работаю в отделении реанимации, работаю с детьми. Несмотря на то, что ты все делаешь правильно, пациенты иногда умирают - такова структура патологии. Их родители глубоко все это переживают и могут наговорить что-нибудь такое, о чем потом, может, и пожалеют: «Недолечили, недосмотрели, убили» и т.д.

Негативные эмоции пациентов бывают связаны с недовольством порядками, существующими в больнице.

Например, система предоставления информации: приходит бабушка, говоришь ей, что по закону информация предоставляется только родителям, - это вызывает агрессию.

В поликлинике же сама система, существующая там, провоцирует людей на высказывание негативных эмоций: врачей в поликлиниках не хватает, поэтому очереди там - перманентная проблема нашего здравоохранения.

- То есть в душе вы понимаете пациента, хлопающего дверями и закатывающего скандалы?

- Чисто по-человечески понять этого человека можно. Но с другой стороны встает вопрос: «А кто вам дал право на меня повышать голос? Я и так работаю на 1,5 ставки». В Беларуси каждый доктор работает в среднем на 1,39 ставки.

То, что белорусские медработники перегружены, - это еще мало сказано: например, вместо положенных на ставку 173 часов завотделением анестезиологии и реанимации одной из районных больниц за 1 месяц отработал 529 часов. В тех же поликлиниках вместо 20 пациентов, которые должны прийти к тебе на прием, приходят 30-50.

Один мой коллега рассказывал, как однажды за день он принял 100 пациентов - этот день он помнит до сих пор.

- А разве у врачей в силу специфики их деятельности не снижен порог чувствительности к таким негативным вещам?

- Болезнь сама по себе не является индульгенцией и разрешением на неуважительное или неэтическое поведение. Конечно, если ты не первый год работаешь терапевтом, то постепенно адаптируешься ко всему этому, порог чувствительности к негативу у тебя значительно снижается.

Но это не следует эксплуатировать - за такими вещами стоит профессиональное выгорание врача: специалист понимает, что до конца своей профессиональной жизни он будет перегружен, а посему будет выполнять функции не врача, а диспетчера, который распределяет больных к узким специалистам.

Вдобавок времени на профессиональное развитие у него также не будет.

- Поэтому медработники так неаккуратно и относятся к ведению медицинской документации, что стоит им потом проигранных судов с недовольными пациентами?

- Когда у тебя на приеме перегрузка, ты иногда просто не успеваешь заполнить документы так, как следует. Документации, всяких журналов очень много, и перед врачом встает дилемма: либо лечить человека, либо заполнять документацию.

Я понимаю, что с юридической точки зрения, если потом разбираться скрупулезно, все эти минусы всплывают и многих врачей можно на этом подловить. Но реальная ситуация складывается так: к тебе приходит человек с проблемой, проблема (раз он на тебя жалуется) не решается, ты должен сконцентрироваться на нем.

Если в такой ситуации сесть правильно заполнять документацию, уровень агрессии пациента вырастет еще больше.

Есть и другой тонкий момент. В СМИ проходила информация, что Минздрав только 60% жалоб признает обоснованными, но на практике, как правило, администрация медицинского учреждения всегда становится на сторону пациента.

Вне зависимости от того, прав врач или не прав, крайним оказывается именно он.

В нашей профессиональной среде есть глубокое убеждение: система жалоб, за последние 5 лет развивающаяся довольно динамично, является хорошим инструментом для того, чтобы администрация могла держать врачей под контролем.

- А что заменит систему жалоб? Ведь всегда остаются реальные случаи врачебной ошибки…

- Врачебные ошибки однозначно будут. Это неизбежно, все мы люди, все мы ошибаемся. При этом, согласно статистике Всемирной организации здравоохранения, шанс оказаться жертвой медицинской ошибки - 1:10, умереть от нее - 1:300; вероятность погибнуть в авиакатастрофе - 1:10 млн.

В цивилизованных странах, в той же Литве или Польше, есть понятие «профессионального страхования»: каждый специалист, оказывающий медпомощь, имеет страховку на случай врачебной ошибки.

Пациент просто обращается в страховую компанию или в суд - даже если врача признают виновным, компенсация выплачивается не напрямую из его кармана, а из страховых взносов, которые он вносил.

При этом размер взносов может быть достаточно серьезным - как, например, у акушеров-гинекологов в США, где специализированные юристы стремятся доказать связь проблем со здоровьем ребенка до 18 лет с тем, что происходило во время родов. Поэтому специалисты, принимающие роды, находятся в «зоне риска» получить иск от бывшей пациентки даже через много лет и, соответственно, страховые выплаты у них больше.

Профессиональное страхование - не только реальный цивилизованный механизм разборок «врач-пациент», но и хороший фильтр специалистов в рамках системы здравоохранения. Если к тебе большое количество претензий страховых компаний, если у тебя большие выплаты по страховкам - это повод присмотреться к тебе как к специалисту.

- Так ли необходимо врачам отдельное адвокатское бюро для юридической защиты от разгневанных пациентов?

- По статистике за 2011г. зарегистрировано 13 нападений пациентов на медиков. Как правило, медики предают огласке только вопиющие факты, когда сами вынуждены обращаться за медпомощью.

А сколько просто фактов агрессии со стороны пациентов? Только среди моих знакомых врачей я могу насчитать 10 случаев за год.

Здесь играет роль все та же пресловутая позиция администрации медучреждений: только бы все было тихо, только бы не было никаких конфликтов.

- Адвокатское бюро для медработников создается по инициативе бывшего главврача 34-й минской поликлиники, ныне - депутата ПП НС Дмитрия Шевцова. Будет ли эта структура защищать интересы и права врачей в ситуациях вроде той, в которой оказались врачи и администрация «Экомедсервиса»?

- Дмитрий Шевцов - персона интересная и значимая для белорусского здравоохранения. Его инициатива - свидетельство того, что проблема действительно назрела.

такие: как это бюро будет финансироваться? Юридическая помощь будет оказываться бесплатно? Мне тяжело рассуждать о специфике адвокатской деятельности, но, по-моему, бесплатными адвокатами мало кто остается доволен.

Более надежным и всеобъемлющим механизмом защиты прав медработников стало бы все-таки профессиональное страхование.

СПРАВКА «БелГазеты». Андрей Витушко родился в 1978г. в Минске. В 2001г. окончил Белорусский государственный медуниверситет, стажировался по специальности «анестезиология-реаниматология». В 2004г. окончил магистратуру ЕГУ (Вильнюс, Литва) по специальности «политология». Врач отделения реанимации новорожденных одного из республиканских научно-практических центров столицы.

ЕКАТЕРИНА ОРЛОВСКАЯ: «ПОЧТИ ВСЕ СУДЕБНЫЕ ПРОЦЕССЫ ЗАКАНЧИВАЮТСЯ НЕ В ПОЛЬЗУ МЕДРАБОТНИКОВ»

- С какими претензиями к системе здравоохранения приходят к вам люди?

- Чаще всего обращаются с претензиями на качество медицинских услуг в области стоматологии: некачественное лечение либо цепочка проблем, идущих от нежелания пациента выполнять рекомендации врача.

У меня был показательный судебный процесс с привлечением нескольких стоматологических организаций частной и государственной формы собственности.

Пациент, выступавший против них, на протяжении длительного времени диктовал медикам, как и чем нужно его лечить.

К сожалению, некоторые медики шли у него на поводу без надлежащей записи в амбулаторной карте. Когда пациенту надоедало лечить зуб, он настаивал на том, что зуб нужно удалить.

А потом пациент остался с небольшим количеством своих зубов - тогда-то он и потребовал, чтобы за то, «неверное», лечение была выплачена серьезная компенсация. Процесс был очень долгий, шли экспертизы.

В результате некоторые медработники были наказаны и должны были выплатить суммы компенсации, не очень, правда, большие.

Когда человек из нескольких лабораторий получает два разных результата по одному и тому же исследованию, у него, естественно, возникает вопрос: где анализ сделали качественно и почему такая ситуация произошла? Если бы врачами изначально была предоставлена полная и достоверная информация, как того требуют статьи законов о здравоохранении и о защите прав потребителей, таких ситуаций было бы гораздо меньше.

Периодически возникают вопросы по гинекологии. Остальные области - либо разовые обращения, либо люди решают эти вопросы самостоятельно в досудебном порядке.

- Следующий этап - обращение в организации защиты прав потребителя?

- Иногда пациент начинает решать свой вопрос непосредственно внутри организации здравоохранения, что более правильно. Не теряя доверия к данному учреждению, необходимо попробовать решить проблему, задействовав руководство.

- Не будет ли это расценено медперсоналом как хамство?

- Нет, это законное право пациента - решать вопрос с привлечением администрации медцентра или учреждения: начмеда, главврача, завотделением или всех троих вместе - с привлечением их знаний и их предложений.

Если конфликтная ситуация выходит за рамки учреждения здравоохранения, пациент имеет право обратиться в общество защиты потребителей (если медицинская помощь была получена на платной основе) или в одну из инстанций (Минздрав, Комитет по здравоохранению при Мингорисполкоме, - если речь идет об оказании бесплатной медпомощи). Последняя инстанция - суд для любой категории.

- Где сложнее пациенту доказать свою правоту - в частном медцентре или в госучреждении?

- В частных структурах такие вопросы решаются быстрее - администрации проще выложить из кармана деньги и забыть об этом случае, если он не сильно тяжелый и обиженный пациент не требует сильно много денег.

в эквиваленте), назначается экспертиза и дело решается в суде.

- Есть ли у медработников такая уж острая необходимость в специальном адвокатском бюро, которое бы обеспечивало защиту врачей от нападок пациентов?

- Начать защищать наших медработников нужно было уже давно - мысль о создании подобной организации витала в воздухе уже лет 10.

С развитием потребительского общества и знаний в области прав пациентов-потребителей наши люди отрываются от реальности и начинают «качать права».

В сложившейся ситуации не всегда виноваты медики, но наказать кого-то и получить материальную компенсацию хочется. Медработники не знают, к кому в таких случаях обратиться за помощью.

На моей практике почти все судебные процессы заканчивались не в пользу медработников. Частично в этом виноваты они сами, нарушая правила ведения медицинской документации. Простой пример: пациенту был установлен стоматологический протез.

По правилам через определенный промежуток времени этот протез требует коррекции, пациент обязан приходить к лечащему врачу. Пациент к этой рекомендации отнесся несерьезно: не приходил, забывал. В медицинской карте обязательно должна стоять запись: «Пациент был приглашен, но на прием не явился».

Эта небольшая запись могла бы серьезно помочь врачу, если с этим протезом в дальнейшем возникнут проблемы.

- Можно ли надеяться, что свежесозданное адвокатское бюро для медработников будет достаточно независимой и мощной структурой?

- Хотелось бы, чтобы адвокатское бюро было независимым объектом. Пациенты часто жалуются, что в медицинской среде существует круговая порука, что все медики друг за друга горой. Это не так. Среди медиков бывают случаи медвежьих услуг, некорректного поведения, устранения конкурентов.

Давно пора вывести медицинское право как отдельную отрасль права. Тогда бы решались и внутренние проблемы здравоохранения «наниматель-работник», трудовые вопросы, были бы прописаны права пациентов, медработников и схема взаимодействия «врач-пациент».

- Корректно ли относить к хамству и мелкому хулиганству «резкое вскакивание» пациента на приеме у врача?

- Безусловно. Люди у нас бывают озлобленные, невыдержанные. Мы воспитаны на том, что должны получать медицинскую помощь бесплатно. Когда ввели частную форму собственности в медицину, у людей появились новые требования: заплатив за пломбу 1 рубль, в случае ее выпадения они склонны требовать 1 тыс. рублей. Конечно, мы считаем свое здоровье особенным - здесь и начинаются конфликты.

- А вам никогда не хотелось хлопнуть дверью в медучреждении?

- Никогда. Я считаю, что всегда можно найти способ решения любой конфликтной ситуации. Поверьте, решение суда иногда бьет больнее. Поэтому 95% конфликтов решить можно в досудебном порядке.

СПРАВКА «БелГазеты». Екатерина Орловская родилась в 1974г. в Минске. В 1992г. закончила Минское медучилище по специальности «медсестра широкого профиля», в 2001г. - факультет правоведения Института современных знаний. Юрисконсульт ОО «Защита потребителя».

Источник: https://doktora.by/novosti-mediciny/vpervye-v-belarusi-sozdano-specialnoe-advokatskoe-byuro-kotoroe-budet-yuridicheski

«Хочется, чтобы нас, докторов, в этой ситуации защитили». Власти отреагировали на материал об интернате, где дети не набирают вес

Власти отреагировали на статью об отсутствии жизненно важного энтерального питания для детей в минском доме-интернате для детей-инвалидов с особенностями психофизического развития.

В ЧЕМ ПРОБЛЕМА

В журнале «Имена», а позже на TUT.BY и на CityDog.by был опубликован материал «“В 27 лет Артем весит как трехлетний ребенок”. Почему полсотни сирот в минском интернате не могут набрать вес?».

В нем речь шла о том, что сразу 50 детей в интернате не могут набрать вес из-за того, что питание, которым их кормят, их организмами не усваивается. Поэтому дети нуждаются в дополнительном энтеральном питании, которого в интернате нет.

Его всегда закупали за счет спонсорских средств, но в этом году со спонсорскими средствами возникли перебои.

Врач-педиатр интерната Алексей Момотов сначала пробовал организовать благотворительный турнир, чтобы собрать нужные средства, однако практически ничего собрать не удалось. В ноябре Алексей стал автором проекта «Питание – жизнь» на краудплатформе Talaka.by, где запустился сбор средств на закупку дорогостоящего энтерального питания на полгода.

Редакция интернет-журнала «Имена» опубликовала большой материал об интернате, где не только подняла проблему питания воспитанников, но и вместе с сотрудниками учреждения попыталась решить ее.

Очевидно, что на такой резонансный материал обязаны были отреагировать власти.

Фото из материала, которое заставило содрогнуться многих читателей.

КАК ОТРЕАГИРОВАЛИ ВЛАСТИ НА МАТЕРИАЛ?

В четверг, через два часа после того, как материал про дом-интернат появился на TUT.BY, в редакцию портала приехал директор учреждения Валерий Сивцов. «Все, написанное в тексте, – неправда!» – утверждал он.

Позже с редакцией связались и представители Комитета по труду, занятости и социальной защите населения: «В этом году на питание для интерната выделено 197 тысяч рублей. Эти деньги освоены лишь на 83%, а впереди меньше двух месяцев. Сотрудники учреждения не сообщали, что их воспитанникам необходимо энтеральное питание».

«Специалисты проверили детей в интернате, – рассказала TUT.BY Ирина Дудка, заместитель председателя Комитета по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома. – Энтеральное питание нужно 15, а не 50 из них, как утверждали работники. Среди этих 15 и воспитанник, которому оно уже было официально назначено раньше.

Алексей Момотов работает в интернате с 2009 года, но ни от него, ни от директора или его зама за это время не поступило ни одной докладной записки о том, что им нужно это энтеральное питание.

При этом только в 2014–2015 годах в интернате остались неосвоенными 527 миллионов неденоминированных рублей.

Уже сегодня для всех нуждающихся детей организована закупка энтерального питания за счет бюджета Минска».

Врач Алексей Момотов в комментарии «Именам» отметил, что в своей оценке количества детей, нуждающихся в питании, не сомневается.

«50 детей, которым нужно сейчас энтеральное питание, – это минимум, – сказал он. – Я не знаю, что с нами будет дальше, может уволят, но я рад, что проблема вскрылась и о ней знают. Руководство интерната о проблеме знало давно. Но и другие интернаты имеют такие же проблемы».

Врачи интерната уверены, что материал помог обратить внимание общества и государства на очень серьезную проблему.

ГРОЗИТ ЛИ ЧТО-ТО ВРАЧАМ?

«В настоящее время по фактам, изложенным в публикации «“В 27 лет Артем весит как трехлетний ребенок”.

Почему сироты в минском интернате не могут набрать вес?», проводится служебное расследование, – сообщила Жанна Романович, председатель Комитета по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома.

– Если будет установлено, что в организации медицинского обслуживания, ухода и реабилитации проживающих есть нарушения, будет решаться вопрос о служебном соответствии директора, заместителя директора и врача-педиатра детского дома-интерната для детей-инвалидов с особенностями психофизического развития».

Как пишет редакция «Имен», у них в распоряжении есть диктофонная запись интервью с директором, о ведении которой он был предупрежден.

Однако подчеркивал, что сейчас ситуация значительно лучше, чем была раньше, когда о питании дополнительном в интернате даже не знали.

«Я уверен, что все будет. И для того, чтобы это было, должно пройти какое-то время. Почему мы восхищаемся немецкой, шведской, французской системой социальной защиты? Самому старому учреждению в Германии 250 лет. В Швеции подобным учреждениям по 300 лет. Они шли к этому постепенно. Из поколения в поколение.

А у нас в Советском Союзе не было инвалидов вообще. Коммунистическое общество было настолько “хорошим”, что даже дети-инвалиды “не рождались”… – говорил он в интервью. – Я сам тут, в этом учреждении, в первый раз побывал еще в 1989 году. Я был в шоке. Как вообще это возможно – то, что я тут увидел? Тогда вообще ничего не было.

Открываешь дверь – дети эти просто лежат, и вас сразу накрывало волной стойкого запаха мочи, кала. Этот запах был везде. От него невозможно было избавиться даже приехав домой и приняв душ. А из мясных продуктов, я так понимаю, тогда у детей было только “мясо белого медведя”. То есть сало.

Врач Алексей Момотов, в свою очередь, надеется, что все силы сейчас будут направлены на решение реальной проблемы, а не на наказание докторов.

Алексей Момотов готов к любым последствиям. Но просит не наказывать врачей, а быстрее решать проблему, с которой сталкиваются дети и врачи в других похожих интернатах страны.

«Сейчас важно, чтобы внимание уделили еще девяти таким же, как мы, интернатам в Беларуси. Мне пришло огромное количество слов поддержки и от людей, и от коллег, – добавил Алексей. – Хочется, конечно, чтобы общество нас, докторов, в этой ситуации защитило».

А ДЕНЬГИ СОБРАЛИ ИЛИ НЕТ?

В настоящий момент сбор средств приостановлен: власти Минска планируют закупить питание за счет бюджета города. Врач Алексей Момотов также планирует перевести сумму, собранную в настоящий момент общественностью (34 173 рубля), на внебюджетный счет интерната.

Участники беседы:

Павел Кунашкевич – первый заместитель председателя Комитета по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома

Ирина Дудка – заместитель председателя Комитета по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома

Элла Акуло – начальник отдела правовой и кадровой работы Комитета по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома

Валерий Сивцов – директор дома-интерната для детей-инвалидов с особенностями психофизического развития

Марина Федоренчик – замдиректора по медицинской части минского дома-интерната для детей-инвалидов с особенностями психофизического развития

Алексей Момотов – врач-педиатр минского дома-интерната для детей-инвалидов с особенностями психофизического развития

– Алексей, что значит «энтеральное питание»? Скольким из ваших детей оно необходимо и почему?

– Это сбалансированное по белкам, жирам и углеводам питание, которое легко усваивается организмом.

В небольшом объеме этого препарата содержатся все нужные нашим детям, согласно их биологическому возрасту, компоненты. Одним воспитанникам оно необходимо как основное, другим – как дополнительное.

Какое-то время мы не понимали, почему наши дети, получая положенное возрасту количество калорий, худели. При этом еда застаивалась в желудке. Вывод напрашивался следующий: ребятам нужен меньший объем пищи, но она должна быть высококалорийной.

Сейчас питание в интернатах воспитанники получают по возрастам: 4−6 лет, 7−13 лет, 14−17 и старше 18, но это нормы для здоровых. Нам они не подходят. Вот у нас лежит ребенок 13 лет, вес – 13,8 кг, и тут же 19 лет – 13,8 кг.

Недавно мы узнали, что в Федерации биатлона есть метаболограф – аппарат, который позволяет изучить основной обмен в организме каждого отдельного ребенка и выбрать для него нужную схему питания.

Мы обратились в Федерацию, и теперь их врач обследует наших детей данным аппаратом.

– Когда вы впервые узнали об энтеральном питании, что происходило дальше?

– Три года назад к нам приехал австрийский специалист, объяснил, в чем проблема, и порекомендовал давать детям энтеральное питание. Мы начали давать его 1−2 детям, исходя из тяжести диагноза.

Неделю они получали его в небольших количествах – 200−300 миллилитров, и их состояние стало резко улучшаться. Пропала агрессия, мы сделали вывод: дети были голодные – обычная еда их не насыщает.

По возможности мы стали закупать это питание, но перебои с ним у нас были всегда.

Элла Акуло: Скольким детям официально назначено это питание?

Алексей Момотов: Стационар назначил одному человеку.

Марина Федоренчик: Официально в истории болезни этот препарат записан только у одного ребенка. Но у нас белково-энергетическая недостаточность у 50 детей. Меню, разработанное для обычных детей, они не усваивают. В итоге у них нарушается трофика тканей, открываются пролежни и так далее.

– Алексей, вы кому-нибудь рассказывали, насколько полезно и жизненно важно это питание для детей?

Алексей Момотов: Нет, на то время у нас не было никакого опыта. То, что оно точечно кому-то помогло, ничего не значило. Нам нужно было убедиться в его эффективности.

Элла Акуло: Убедились?

Алексей Момотов: Да, в конце прошлого года. Мы хотели подключить других специалистов к исследованию, но, как оказалось, 90 процентам из них это не интересно.

Павел Кунашкевич: Почему, если 50 человек нуждается в препарате, проблема не была озвучена в комитете? Если детям он необходим, мы бы могли запланировать эти деньги не в бюджет следующего года, а выйти на сессию, чтобы нам дополнительно выделили сумму для закупки уже сейчас.

Алексей Момотов: В феврале мы провели онлайн-семинар по вопросам питания тяжелых детей с особенностями психофизического развития. Мы пригласили Марину Борисевич, главного внештатного специалиста Минздрава, у нас были специалисты паллиативной помощи со всей Беларуси, мы говорили с Челябинском, Харьковом, Москвой.

Мария Владимировна Борисевич – специалист по детской паллиативной помощи – сказала, что для назначения данного питания необходимо детальное обследование ребенка в стационаре – анализы, УЗИ.

Но стационары города не хотят видеть у себя наших детей, потому что ребята бесперспективные. Их реабилитационный потенциал низкий или вообще отсутствует.

Мы набирали 3-ю больницу, нам ответили: «Не привозите нам ваших детей».

Ирина Дудка: Почему вы не сообщили об этом в комитет?

Алексей Момотов: Мы не шли на конфликт. У нас более 40 детей, которым нужна паллиативная помощь. Весь 2015 год мы бились, чтобы они получали такой же уход, как ребята из хосписа. Но отовсюду шли отказы. Отказы в штатном расписании, добавлении ставок… Я очень люблю детей, но энтузиазм – он не вечный, и в 2016-м его уже почти не осталось.

Марина Федоренчик: Я обращалась к главному гастроэнтерологу с просьбой помочь нам разработать нормы для этих детей, но данный вопрос ему не интересен.

Ирина Дудка: Вы письменно обращались?

Марина Федоренчик: Нет.

Алексей Момотов (меняет тему): В итоге деньги мы искали своими силами: через посты в «Фейсбук», пытались организовать фестиваль, на который, к сожалению, никто не приехал, 800 рублей собрали во время футбольного турнира. Этой суммы хватило на две недели…

Ирина Дудка: Алексей, но сегодня финансируются все потребности интерната. Натуральные нормы питания проживающих в интернате выполняются в полном объеме.

В этом году на питание детей интерната выделено 197 тысяч рублей. Эти деньги освоены лишь на 83%, а впереди меньше двух месяцев. Вы же видите, деньги в бюджете города есть.

Алексей Момотов: Я соглашусь…

Ирина Дудка: По поводу штата. У вас количество работающих превышает количество проживающих. Для сравнения: в вашем интернате на одного ребенка приходится 1,2 работника, в Гомельском детском доме-интернате – 0,9, в Богушевском – 0,2.

У вас на одну медсестру 7 воспитанников, на няню – один проживающий, на воспитателя около четырех проживающих. Более того, сегодня руководители соцучреждений исходя из потребностей могут менять штатное расписание.

Мы можем сократить воспитателей и ввести реабилитолога, массажиста.

«Уже сегодня для всех нуждающихся детей организована закупка энтерального питания за счет бюджета»

Элла Акуло: Этот препарат на территории Беларуси вообще сертифицирован? Вы уверены, что ваших детей этот препарат спасет?

Алексей Момотов: Да!

Элла Акуло: Это вы с Мариной Леонидовной только вдвоем решили?

Алексей Момотов: Нет, в этом уверены гастроэнтерологи, реаниматологи в стационарах.

Элла Акуло: Почему тогда об этом препарате никто не знает?

Алексей Момотов: Мы созванивались с детскими интернатами, они не используют это питание. До нас детей в интернатах им никто не кормил. Обычно ребятам дают йогурты, манные каши. В основном энтеральное питание распространено в реанимациях, его дают больным после операции. Его покупают родители онкобольным детям, которые самостоятельно не могут питаться.

Элла Акуло: Но почему, если у этого препарата такой эффект, дети на снимках выглядят такими худыми?

Алексей Момотов: Ситуация до применения препарата была еще хуже. Год назад они весили еще меньше. У всех этих деток серьезная врожденная умственная отсталость в сочетании с тяжелейшим детским церебральным параличом (ДЦП) или другими врожденными патологиями.

Павел Кунашкевич: Вы рассказывали о девочке Вике, говорили: ей 19 лет, ее вес 14,5 килограмма, а должен быть 50. Поможет ли это питание таким детям?

Алексей Момотов: Именно этим детям? Нет. Им сейчас по 19−20 лет, они к нам поступили раньше, чем стало известно про энтеральное питание. Но, если данный препарат применять к деткам, которые сейчас поступают к нам в 4−5 лет, если с ними будет работать реаниматолог и массажист, то это им может помочь.

Особенность этого питания в том, что оно состоит из легкоусвояемых компонентов. К тому же, попадая в организм, оно поступает куда нужно. Например, плохо работает поджелудочная железа – оно идет на питание структуры данного органа. Бывает, мы месяц или два подержим ребенка на таком питании – и оно ему больше не нужно, человек насколько мог восстановился и начинает усваивать обычную пищу.

У нас есть пример Леши, ему 14 лет. Он лежачий, год назад мы его чуть не потеряли. У него глубокая умственная отсталость, ДЦП, он стал резко худеть. Он полежал в больнице, позже вернулся к нам. Мы кормили его с помощью зондов, он постоянно срыгивал. И мы стали давать ему энтеральное питание. Вы бы видели, какой он сейчас! Год назад он весил 12,9 килограмма, а сейчас 24.

Ирина Дудка: Летом интернат проверяли «Врачи без границ». Почему вы им не озвучили проблему? С завтрашнего дня (встреча состоялась в четверг, 17 ноября. – Ред.) в интернате будет работать межведомственная группа.

Это представители Комитета по здравоохранению, Министерства здравоохранения, главный гастроэнтеролог страны. Они посмотрят медкарты проживающих, питание, показатели. За два-три дня они со всем разберутся, определят, кому из детей нужно энтеральное питание.

По их заключению мы сразу же закупим все необходимое.

Алексей Момотов: Я готов понести наказание за недочеты и ошибки, которые были в моей работе. Но я рад, что со следующей недели у нашей Юли будут не впалые, а вот такие (он надувает щеки. – Ред.). За семь часов мы собрали более 170 миллионов неденоминированных рублей и ко вторнику уже сможем закупить препарат.

Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.

Источник: https://citydog.by/post/imena-praciah/

Адвокат Татьяна Тарахович: Защищая право на качественные медицинские услуги, вы защищаете свое здоровье

Татьяна Тарахович — адвокат, юрист с более чем двенадцатилетним стажем. Анализирует и обобщает юридическую практику, связанную с медициной.

«В случае некачественного оказания услуг требуйте книгу замечаний и предложений», «Чек — гарантия ваших прав!» — думаю, вы часто видели подобные сообщения, расположенные на самом видном месте в магазинах, госучреждениях, которые дорожат своей репутацией.

А теперь вспомните: придя в медицинское учреждение, видели ли вы плакаты «Требуйте рецепты на официальном бланке», «Подпись и печать врача на медицинском заключении обязательны», «Подробная запись в медицинской карте — гарантия добросовестного лечения!», «У вас есть право на бесплатную выписку из медицинских документов»… Нет? А вот мне кажется, что они необходимы.

Пациенты уязвимы в большей степени. Представьте, что у вас сломался телефон. Вы четко понимаете алгоритм своих действий: аппарат относим в ремонт, получаем на руки чек. Если ремонт проведен плохо, это, как правило, очевидно. Современный потребитель достаточно подкован, чтобы защитить свои права.

С медицинским обслуживанием далеко не все так просто. Вам полечили зуб, но он после этого болит или кровоточит. Вам требуется дополнительное лечение. При этом стоматолог убеждает вас в том, что такие последствия вполне допустимы.

Вам приходится верить доктору на слово.

Каким образом соблюсти прозрачность? Как доказать, что врачи выполнили свою работу не до конца? Скажу честно, порой ко мне приходят «залеченные» пациенты, у которых на руках нет ни одного документа, по памяти рассказывающие, что им выписывал доктор.

Статистики по медицинским спорам в Беларуси вы не найдете. Попробуйте «погуглить» адвокатов, специализирующихся в этой области, и вы с удивлением узнаете, что их можно пересчитать по пальцам одной руки. Возможно, потому, что нет спроса на такие услуги — и лично для меня это выглядит парадоксально.

В европейских странах — да даже в той же соседней России — юридическая практика в разрешении медицинских споров достаточно развита или активно формируется. У нас же отношения пациента с доктором до сих пор строятся на доверии, подменяя собой культуру прозрачности и добросовестности.

И порой (вы наверняка слышали о таких случаях) это оборачивается трагедией.

Вот вам два ярких примера из моей практики. Обратилась женщина, у которой после назначенного лечения состояние ухудшилось — понадобилась консультация других специалистов, чтобы установить причины и исправить ситуацию. Безусловно, здоровье клиентки было под угрозой. При этом она уже понесла серьезные расходы.

Пациентка руководствовалась клочком бумаги без подписи и печати выдавшего его врача. Более того, в медицинской карте также не было сведений о проведенном лечении.

Во втором случае мужчина обратился в стоматологическую клинику. С ним был заключен договор на оказание платных медицинских услуг, по которому провели лечение зубов и был изготовлен протез на нижнюю челюсть. Однако он был совершенно непригоден для ношения, доставлял дискомфорт и вызывал болевые ощущения.

К сожалению, на руках у пациента не было ничего, кроме договора. Он не сохранил никаких назначений врача, результатов обследования и анализов. Нашей задачей стало установление фактических обстоятельств лечения. На первый взгляд, представленные клиентом документы были в порядке.

Тем не менее мы запросили выписки из медицинской карты, и их изучение выявило ряд нарушений. В частности, были отражены не все жалобы, озвученные пациентом, отсутствовало его предварительное согласие на медицинское вмешательство.

Все это удалось установить благодаря правильно сформулированному запросу в медицинское учреждение. Удалось установить ключевые моменты, которые играют решающую роль.

Итак, почему мы не настаиваем на соблюдении прав пациента, позволяем игнорировать их, хотя речь идет фактически о нашей жизни и здоровье? Мне кажется, что причин здесь несколько.

Как я уже говорила, пациент изначально в силу своего физического состояния более уязвим, чем здоровый человек. Заболевшему не так легко отстаивать свои права. Кроме того, сама по себе медицинская сфера для обывателя очень сложна.

Но здесь не стоит перекладывать всю ответственность на врачей и систему здравоохранения. В целом можно сказать, что многие из нас относятся к своему здоровью довольно-таки безответственно: игнорируют предписанные назначения, занимаются самолечением. К сожалению, это часть нашего современного менталитета, который надо шаг за шагом менять.

Уже сейчас подходы отечественной системы здравоохранения соответствуют многим международным стандартам. Например, внедрены протоколы лечения — четкие подробные описания последовательности действий доктора при лечении той или иной болезни.

Это не секретные данные, все протоколы можно при желании найти на сайте Министерства здравоохранения.

Условно говоря, заболев гриппом, вы можете увидеть методику лечения, какие исследования могут быть назначены и так далее — вплоть до того, когда должен пройти повторный прием.

Я бы выделила несколько простых правил отношений с учреждениями здравоохранения, соблюдая которые вы будете чувствовать себя значительно увереннее.

Первое — следите, чтобы ваши жалобы, результаты обследований и диагнозы были максимально полно отражены в медицинских документах, которые должен вести или выдавать врач. Они должны быть заверены подписью и печатью.

Кроме того, вы должны убедиться, что пояснения врача вам понятны.

Не стесняйтесь задавать вопросы, причем помните, что по закону пациент имеет право на получение в доступной форме информации не только о состоянии здоровья и применяемых методах лечения, но даже о квалификации врача.

Второе — все назначения должны быть написаны на официальном бланке. Настойчиво просите об этом врача. Он должен указать, кроме прочего, дозировку и частоту приема лекарства и в каких целях оно назначается. Рецепт должен быть обязательно заверен подписью врача. Рецепт, написанный на простой бумажке и без подписи, может означать, что указанное в нем лечение фактически не назначали.

Также рекомендую хранить медицинские заключения, выписки и рекомендации. Это не только поможет в защите ваших прав, но и будет всегда полезно с медицинской точки зрения, особенно при обращении в другое лечебное учреждение.

Даже если вы сталкиваетесь с ситуацией, когда врач после приема предлагает оставить в медицинском учреждении свое заключение или просто указать результаты обследования в медицинской карте, обязательно требуйте заверенную копию.

Если такие документы на руках не сохранились, я рекомендую обеспечить себя соответствующей выпиской. Ни одно лечебное учреждение не вправе отказать вам в выдаче этого документа. Более того, это абсолютно бесплатно.

Стоит понимать, что вопрос денег, некой моральной компенсации в случае неправильного лечения вторичен. На первом месте — здоровье. Плохо отремонтированный телефон можно просто заменить, а вот поправить здоровье — не всегда.

Пусть лучше врачу придется проделать дополнительную «бумажную» работу, но при этом он будет понимать, что в случае его ошибки у вас есть веские основания привлечь его к ответственности за недобросовестное выполнение обязанностей.

Настаивая на своих правах, вы перестраховываетесь от медицинской ошибки, цена которой может быть очень высока.

Источник: https://people.onliner.by/opinions/2016/12/06/mnenie-581

Под надежной защитой

Скандал со свадьбой дочери судьи краснодарского краевого суда Елены Хахалевой, вызвавший столь широкой общественный резонанс, произошел с подачи известного адвоката Сергея Жорина.

Месяц спустя после события он выложил ролик в интернет и прокомментировал его следующим образом: «Эта свадьба за $2 млн потрясла Краснодарский край. Это не просто пир во время чумы. Это плевок Вам в лицо! Нет. Всем нам!» — пояснил свою позицию Сергей Жорин.

«Это не свадьба детей олигархов. Это свадьба дочери действующей судьи Краснодарского краевого суда Елены Хахалевой.

И она не просто судья, а член президиума Краснодарского краевого суда и заместитель председателя! Утритесь все, кто трудится за 20 тыс. рублей в месяц, по 8 часов каждый день.

Гражданская позиция человека, всегда заслуживает уважение. Правда, если узнать некоторые обстоятельства деятельности адвоката, то возникают вопросы, а так ли всегда она беспристрастна ?

Как, например, сообщает Агентство Политических Новостей, Сергей Жорин входит в группу известных адвокатов, которые защищают интересы концерна «Покровский», который, фактически грабит кубанских фермеров.

По сведениям «Российской газеты» холдинг давно известен своими аппетитами на кубанские земли и неоднозначными методами ведения дел. Показательна история крестьянско-фермерского хозяйства из станицы Привольной Нины Карпенко.

Причем, главная сложность ее бизнеса даже не в том, чтобы вырастить урожай, а чтобы его отстоять.

«Примерно десять лет назад ко мне обратились люди, которые хотели расторгнуть договор аренды на земельные доли с ООО “Норд” и сдать их в аренду нашему хозяйству.

Мы дождались окончания договора аренды и в 2013 году отмежевали 132 гектара, принадлежащие 27 собственникам земельных долей. Посеяли ячмень, но собирать урожай почему-то приехали комбайны концерна “Покровский”. Им ООО “Норд” продало право уступки договора аренды.

Захват урожая удалось остановить только при помощи полиции»,- рассказывает Нина Карпенко. Осенью специалисты хозяйства внесли удобрения, вспахали землю, а на подготовленные к севу поля опять приехали структуры “Покровского”. Причем действие происходит достаточно красочно.

Но не только Нина Карпенко страдает от деятельности «Покровского». Фермеры из Каневского, Кущевского, Лабинского, Курганинского и других районов Кубани неоднократно обвиняли холдинг в рейдерских захватах чужой земли и урожая.

Недавно в Кущевском районе Краснодарского края, конкурсный управляющий банкротного АО «Маяк» подал иск в Арбитражный суд на арест урожая, высаженного местным хозяйством. Теперь натуроплату по договорам аренды могут не получить порядка полутора тысяч собственников земельных паев. Жители уверены, что за «Маяком» также стоят структуры концерна «Покровский»,

Председатель совета директоров концерна «Покровский» Андрей Коровайко. Именно ему принадлежат более 200 тысяч гектаров земли на Кубани, и именно его интересы, причем очень успешно, отстаивают известные адвокаты. В том числе и Сергей Жорин.

Поэтому руководство концерна чувствует себя совершенно вольготно. «Покровский» способен затягивать судебные разбирательства, обливать суды грязью путём заказа волн платных публикаций в СМИ.

Но интересно, что за время своей деятельности, концерн практически не вкладывает деньги в развитие производства. Во всяком случае, за последнее время не известно о строительстве ни одного крупного перерабатывающего предприятия.

Деньги, же судя по сему, руководство концерна выводит за рубеж. По официальной информации портала государственных ведомостей Испании, Андрей Коровайко аффилирован с зарегистрированной в курортной Малаге компании NEBUG-2 SL, капитализация которой превышает 2 млн евро. Менеджером компании указан партнер по концерну «Покровский» Аркадий Чебанов.

Как пояснял, депутат Госдумы VI созыва Александр Четвериков, который проводил собственное расследование деятельности концерна «Покровский» Коровайко любит Испанию, часто ее посещает, имеет в этой стране подконтрольные ему значительные фонды, недвижимость. Александр Четвериков считает, что это и есть ответ на вопрос где же средства, которые зарабатываются потом и кровью кубанских тружеников. « Я далек от мысли, что эти средства инвестируются на благо России», - считает Четвериков.

Семиминутный ролик ««Покровский» грабит фермеров, спонсируя гей-парады» вызвал немалый интерес у пользователей социальных сетей, особенно на Кубани. Конечно, этот факт исключительно личное дело Коровайко. Но тут возникают вопросы.

Как утверждают СМИ, Коровайко уже женат на вице-спикере Ростовской областной думы Ирине Рукавишниковой. Не известно, оформлял ли он перед своей испанской свадьбой развод.

А впрочем, с такой командой адвокатов, это и не важно. Они все всегда расставят по своим местам, защитят и прикроют. А «утираться», как говорит адвокат, придется жителям Кубани, которых так беззастенчиво грабит холдинг «Покровский».

Источник: https://wek.ru/pod-nadezhnoj-zashhitoj